История про карандаши-переростки

Дети давно выросли, а истории остались. Их с удовольствием читают и дети, и взрослые. А некоторые герои этих забавных историй даже работают в нашем издательском доме. Например, Настя – это сестра автора Анастасия Состина, корреспондент газеты «Белгородские известия». А Саша – Александра Токтарёва, корреспондент «Белгородской правды».

Сегодня, в День цветных карандашей, предлагаем вам вот такую историю «из жизни ССА».

История про карандаши-переростки

(из цикла «Истории про Сашу, Славу и Антона)

Однажды, когда Настя была маленькой, она заблудилась в четырёхкомнатной квартире. Побродив и покричав «ау, спасите-помогите, кто так строит», Настя решила помочь всем будущим посетителям домашнего лабиринта. Вооружилась авторучкой и старательно подписала самые важные для нормальной жизни помещения.

Вечером, вернувшись с работы, родители увидели на стенах большие корявые буквы. «КАРЕДОР» — гласила надпись у входа. «СТАЛОВОЯ» — сообщали обои у двери на кухню. К счастью, остальные части фамильного замка Настя обозначить забыла. Но папа с мамой горячо радовались и тому, что есть.

С тех пор прошло двадцать пять лет. Настя превратилась в тётушку, а в трёхкомнатной квартире сестры Ксюши подрастали её достойные ученики – племянники Слава, Саша и Антон. Настя занималась их воспитанием, не жалея сил. Всякий раз, приходя в гости, учила разумному, доброму и вечному. Скакать по мебели и кататься на дверях (папа ругался потом, ремонтируя провисшую дверь и заменяя ручки); пускать с балкона самолётики (дворник ругался потом, собирая макулатуру по всему двору, а мама ругалась, отправляя отпрысков ему в помощь); кидаться мягкими и твёрдыми игрушками (папа опять ругался, починяя разбитую не очень мягкой игрушкой лампу) и многому-многому другому. Племянники с энтузиазмом перенимали опыт прошлого поколения и щедро добавляли современную отсебятину. Настя гордо несла звание лучшей тётушки Белгорода и Белгородской области. Иногда, для поддержания имиджа, дарила Саше, Славе и Антону подходящие подарки. Например, полуметровые карандаши из страны Польши. Синий, красный и зелёный.

Здесь надо заметить, что стены в тогдашней Саше-Славиной детской были изначально созданы для наскальной росписи. Порой художники увлекались и широкими мазками выходили за края комнаты. Но родители не переживали, потому что и за краями обои были старые. Так что буйное детское творчество могло свободно проявляться в любом месте квартиры.

Но вот эпоха варварства сменилась эпохой просвещения, Саша и Слава научились читать и погрузились в мир художественной литературы, забросив вандализм и разрушительные наклонности. Антона в расчёт не принимали, надеясь, что он сразу из колыбели возьмется за книгу по примеру старших родственников. Родители опрометчиво поверили в зарю новой жизни. И отец семейства решил переклеить обои. Это было роковой ошибкой.

Три дня папа колдовал в гостиной и, наконец, явил восхищённым домочадцам очаровательное помещение с бежевыми стенами, идеально чистыми и приятно новыми. Семья ахнула и созвала по этому поводу званый обед. На него‑то и явилась, недавно вернувшаяся из заграниц Настя с анафемскими карандашами. Увидев подарки, Саша и Слава восторженно застонали. И немедленно принялись отрабатывать фехтовальные упражнения. Карандаши возмущённо трещали, но не ломались, мужественно изображая шпаги и рапиры. «Шпаги звон, как звон бокалов, с детства нам ласкает слух», — пыхтел Слава, отбивая особо коварные удары. Через минуту под прощальный звон разбитых бокалов новоявленных мушкетёров взяли за перья на шляпах и вежливо выгнали вон из кухни. Пожав плечами, дети отправились в свежеоклеенную обоями гостиную. Сели на диван, обнимая карандаши. Задумчиво обвели взглядами уютные бежевые стены…

— А знаешь, — сообщила Саша, — если тебя посадят в подземелье, ты потеряешь счёт времени.

— Как это? — удивился Слава.

— А вот так! Там же календаря нет, часов нет, телефона нет, даже солнца нет. Сидишь и не знаешь, день прошёл или уже неделя. Так и пропадёшь!

— Ну и что? Ты тоже пропадёшь в подземелье! — обиделся на унизительные перспективы Слава.

— Я как раз и не пропаду! Я способ знаю!

— Какой? — брат решил точно выяснить, как не пропасть в подземелье. Мало ли что!

— Надо палочки рисовать, — поделилась секретом сестра.

— Какие палочки?

— Обыкновенные палочки. Одна палочка — один день. Вот так! — и Саша, недолго думая, широко размахнулась карандашом и провела на новой стене толстую красную линию.

— Вот так? — уточнил Слава, аккуратно прочертив рядом синюю.

— Ну да.

— И что?

— Как что?

— Ну, там же всё равно часов нет и света нет, как ты узнаешь, когда этот день кончился и новый начался?

— По еде! — торжественно сообщила сестра. — Мне же будут приносить утром завтрак, потом обед, потом ужин. И вот после ужина я буду чертить палочку.

Саша подумала и для наглядности нарисовала ещё одну красную черту.

Слава забеспокоился: красных палочек стало больше, чем синих. Чтобы восстановить справедливость, брат прицелился и изобразил рядом сразу две толстых синих линии. На всякий случай.

В это время в комнату приковылял Антон, крепко прижимая Настин подарок к груди. Он толком не знал, зачем ему эта палка, но перспектив открывалось много.

Увидев, какую красоту можно сотворить с её помощью, Антон обрадовался и тут же нарисовал недалеко от Саше-Славиных сразу шесть зеленых линий. Достаточно ровных и умеренно длинных. Примерно с себя.

А через минуту вошла мама. И сначала беззвучно открывала рот, как рыба. А потом у мамы прорезался голос. И позвал папу.

Папа прибежал в ту же секунду. И немножко сошёл с ума. От расстройства. Потом пришёл в себя, реквизировал карандаши и громко (так, что слышали все соседи) пожалел, что вместо оклейки обоев не вырыл хорошее подземелье, где можно изолировать Сашу и Славу до совершеннолетия. И пусть они там рисуют палочки, крестики-нолики и вообще делают, что хотят.

А через полгода, отодвинув диван, родители обнаружили в углу гостиной аккуратную надпись синей ручкой «ОПАСНАСТЬ!» А ещё через семь лет Антон сообщил маме, прочитав этот рассказ: «Про «опаснасть» я помню. Это мы для напоминания сделали надпись. Чтобы за диван не свалиться». И пошел за диван её перечитать. Потому что с тех пор обои в гостиной папа так и не переклеил.

Ксения Состина