Детство, опалённое войной

Восьмилетняя я и моя младшая семилетняя сестра Света возвращались из школы. Мы шли молча, не разговаривая друг с другом и делая вид, что сильно обижены. Не проронив и слова, мы подошли к дому нашей любимой старенькой прабабушки. Она всегда очень радовалась, когда мы находили время зайти к ней в гости, и в этот раз она была рада нам не меньше.

— Бабуля, нам сегодня в школе дали вкусные конфеты, но Лена не хочет со мной делиться, – наябедничала сестра бабушке Любе.

— Но ведь их дали мне, а не тебе. Ты их не заслужила!

Я сжала в руке конфеты и отвернулась от неё. Бабушка смотрела на нас с добротой и сожалением. Из вазы, в которой у неё постоянно лежали какие‑то сладости, она достала несколько конфет и поровну поделила между нами.

— А так нечестно! Теперь у неё больше конфет, – с досадой в голосе произнесла Света.

— Девочки мои дорогие, когда я была такой же маленькой как вы, у меня и вовсе не было конфет. И у миллионов ребятишек их тоже не было…

— Бабушка, у тебя их что, кто‑то отбирал? – спросила Света, удивлённо глядя на старушку.

— Да, внученька, их отбирала война. Она забрала у детей не только конфеты, но и счастливое детство…

И бабушка Люба начала свой рассказ…

— Это было очень давно, но я до сих пор помню чувства тех четырёх девочек, меня и трёх моих сестер, когда нас угостили одной конфеткой, такой вкусной, шоколадной! Мы поделили её на четверых и ели очень медленно, чтобы она не кончалась как можно дольше. В то время мы и чай пили без сахара. Помнится мне, мама давала чайную ложку и говорила: «Помешай чай в одну сторону, потом в другую, он и станет сладким». И он действительно становился таким.

Знаете, во время войны людям нужно было выживать. Мы ели самую разнообразную траву, которая росла на улице: крапиву, корни лопуха, подорожника, одуванчика. Мама варила суп из последних гнилых картофелин и моркови, а из картофельных очисток делала запеканки и оладьи. Голодными мы ходили и на уроки. Это были вовсе не те занятия, на которые вы сейчас ходите. Учиться было по‑настоящему трудно, ведь у нас не было тетрадей, учебников, писали на краешках газет, обоев – что было под рукой. А уроки делали, сидя вокруг маленького самодельного света: в блюдце наливали жир, опускали туда фитилёк из ваты и зажигали. Свет от такой «лампочки» был очень слабый, но домашнее задание всё равно выполняли, собирались кучками друг у друга, много читали вслух. Учиться очень хотелось, но часто в голову ничего не шло, кроме одной мысли: «Как же хочется есть!»

Однажды я сидела на уроке, последнее, о чем хотелось думать – это о правилах правописания. Я долго сидела с мыслью о еде, потом отпросилась у учительницы в туалет, а сама убежала далеко-далеко, туда, где тёрна было много. Тёрен кислый и во рту вяжет, но мне, голодной, он казался таким вкусным и сладким!

 Война наложила свой отпечаток и на преподаваемый в школе материал. Сочинения в основном писали о войне, в условиях задач были танки, гранаты и самолёты, а на уроках рисования, даже если и давали свободную тему, мы все равно изображали войну, то есть то, что было перед нашими детскими глазами постоянно – и день, и ночь. Помимо учёбы, нам ещё приходилось и много работать. На наши хрупкие детские плечи легло множество забот по хозяйству: дом, огород, работа на колхозных полях и фермах. Времени и сил на игры совсем не хватало. Да и игрушек практически не было.

Я никогда не забуду один Новый год. Мальчишки где‑то раздобыли маленькую сосну. Мы украшали её игрушками из проволоки, вырезанными из картона фигурками, ватой, маленькими разноцветными лоскутками, бинтами. Я не помню особого веселья на этом празднике, нас, худых, уставших, голодных детей было сложно развеселить, но я отчётливо помню, какую радость мне принесла эта ёлочка, с трудом добытая и с такой любовью украшенная. Я смотрела на неё и на один миг забыла обо всех тяготах, забыла о войне… Но только на один миг. Я перестала верить в Деда Мороза, ведь он так долго не исполнял моё главное желание. Мы в свои детские годы не хотели ни прекрасных кукол, ни похода в цирк, ни плюшевых мишек. Мы хотели одного – чтобы кончилась война! Мы хотели бегать по лужам и не бояться, что над головой пролетит снаряд, мы хотели почаще обнимать и целовать своих мам, мы хотели не бояться жить, мы хотели элементарного счастья…

Бабушка Люба украдкой смахнула набежавшую слезу и продолжала говорить.

 — Золотые мои девочки, цените своё прекрасное счастливое детство, цените всё, что вы сейчас имеете. Посмотрите, какие белоснежные гольфы на ваших ножках, какие красивые и чистые на вас платьица, какие удобные на вас туфельки! Я о таком даже мечтать не могла. Свою форму я донашивала за сёстрами, а другие, в свою очередь, за мной, а в школу я, девятилетняя девочка, носила туфли своей мамы. Посмотрите, сколько у вас теперь есть возможностей для учёбы! Мои хорошие, учитесь, впитывайте знания, читайте, изучайте всё, что вам интересно. Будьте благодарны за то, что вы можете быть образованными, можете выбрать в своей жизни совершенно любую дорогу! Знаете, во время войны никто ведь и не спрашивал, кто о чём мечтает, и кто кем хочет стать. Нужно было воевать, защищать свою землю и стараться выжить. Цените, что вы есть друг у друга, две сестрички, любите свою маму, любите эту жизнь и всех вокруг! Помогайте людям и будьте благодарны, что можете делиться со всеми тем, что имеете, цените, что у вас есть мирное, счастливое детство, не убитое войной!

Бабушка посмотрела на нас глазами, полными любви и слёз, обняла нас, дала ещё конфет и проводила до калитки. Мы шли домой и махали бабушке рукой, пока её дом не скрылся из виду. Шли молча, а потом я произнесла:

— Света, хочешь конфету? Нет, хочешь, я отдам тебе все свои конфеты? И протянула сестре пакетик со своими сладостями.

— Нет, Лена, – ответила мне Света, кинув конфеты в мой пакет. – Давай лучше их маме отнесём!

Елена Семёнова, студентка Белгородского механико-технологического колледжа