Парк Памяти

С интересом рассматриваем паровоз-памятник, который в годы войны доставлял эшелоны с войсками и техникой в район Курской битвы. Со слезами на глазах вспоминаем о 2000 сожжённых белгородцах на Камышитовом заводе возле мемориала «Камышитовый».

Такие места памяти, позволяющие нам помнить тех, кто отдал свою жизнь ради Великой Победы, а также о страшных страницах геноцида на территории нашего региона крайне необходимы. Они помогают сохранять и передавать историческую правду следующим поколениям. Мы должны помнить обо всех и о каждом из 27 миллионов погибших…

***

Сегодня, в рамках своего путешествия по оккупированному городу, я направляюсь в одно из таких трагических и памятных мест — Парк Памяти. Он расположен на пересечении улицы Гагарина и проспекта Богдана Хмельницкого. До 1980 года парк носил название «Дальний парк», а затем до 1994 года — «Парк Строитель».

Я неоднократно бывала в Парке Памяти, прогуливаясь там с друзьями. В качестве волонтёра Победы я возлагала цветы к памятнику жителям Белгорода, погибшим от рук немецко-фашистских оккупантов. Но сейчас, чтобы осознать и полноценно воспринять трагичность этого места, я отправилась в своё путешествие в одиночестве.

Да, я люблю гулять одна. Когда нужно подумать, осмыслить и прочувствовать всё в полной мере. Именно в этом своеобразном анализе и разговоре с самой собой я адекватно воспринимаю ту или иную информацию. Я могу стоять рядом с памятниками, рассматривая лица скульптур, и думать, думать…

Моё путешествие началось в предвечернее время. На город начинали опускаться сумерки, а яркая желтизна осенней листвы, казалось, освещала аллеи парка. Тихо. Спокойно. Практически нет людей — только иногда встречаются влюблённые парочки и спешащие домой жители города.

Парк создаёт ощущение старого, «умудрённого опытом» места. Нет, он не заброшен. От него веет спокойствием, тишиной и… тоской. Ведь место, где похоронены тысячи убитых мирных жителей и воинов-освободителей, не может быть иным.

Вдоль центральных аллей парка тянется цепочка связанных между собой небольших прудов, обложенных камнем. Невысокие металлические мостики и лавочки вдоль дорожек создают свой особый тихий уют.

Я не сразу подошла к главному монументу парка. Сначала хотелось посмотреть на него со стороны, подумать и вспомнить всё, что я знала об этом месте. Изучая архивы, я уже владела информацией о том, что во время войны немцы оборудовали в парке укреплённую территорию для оборонительных боёв, а во время оккупации устроили здесь место для расстрелов и захоронений тел убитых. Сюда привозили тела погибших в лагерях для военнопленных, повешенных на виселице на Базарной площади, забитых до смерти в здании бывшей аптеки № 8…

Раскопки, проведённые после освобождения Белгорода, показали, что окопы были полностью завалены телами убитых. Людей сваливали друг на друга и почти не закапывали, лишь слегка присыпали землёй. Всего, по неполным данным, на территории Дальнего парка похоронено порядка 2500 человек. По сути, это место — кладбище погибших белгородцев в годы оккупации и перезахороненных останков воинов…

Я подхожу к белеющему в сумерках монументу. На огромных белых плитах чёрным рельефом изображён расстрел мирных жителей. Кажется, они устремляются вверх, в небо… Женщина прижимает ребёнка к груди, а малыш, видимо, от боли, судорожно сжимает в кулачок платье матери. Убитый солдат с пилоткой на голове… Мне кажется, что перед смертью он, размахивая зажатой в руке тканью, призывал белгородцев бороться с фашизмом. Пленные солдаты: один — со связанными проволокой руками, зверски замученный и привезённый из лагеря для военнопленных; второй — с оголённой спиной и шрамами от избиений, привезённый после пыток из застенков гестапо… Страшно и больно…

А рядом, на белой плите, надпись: «О всех белгородцах, что жертвами пали, как вечная скорбь — наша Вечная Память». Вокруг монумента белеют мемориальные плиты с фамилиями…

Пока я рассматривала монумент, над ним неожиданно закружила огромная стая воронов. Они кричали и кружили над парком, ещё больше усиливая восприятие трагичности и смертельной тоски этого места.

Я иду дальше по аллее, впереди виднеется небольшая часовня Почаевской Божьей Матери. Маленькая, милая, но очень уютная. Темнело. Когда я в сгущающихся сумерках с трудом читала надписи на часовне и пыталась рассмотреть барельеф иконы, включили вечернее освещение. Часовня, освещённая тёплым жёлтым светом, приобрела совершенно другой вид и иное восприятие. Казалось, именно она, а не фонари рядом с ней, дарила миру свет и защиту.

Уже на выходе из парка я оглянулась. Пустынная аллея, усыпанная жёлтой листвой, устремлялась мимо памятного монумента и мемориальных плит, от которых веет энергия тоски и боли, к светлой часовне, озарённой каким‑то тёплым божественным светом. Это был символ времени, пронизанного горечью и смертью, и нашей светлой Вечной Памяти погибших…

Фото: Елизавета Жукова

Елизавета Жукова