Путешествие по улицам старого Белгорода. Часть третья

Пивоварением занимались и в нашем городе. О вкусовых качествах пива, сваренного в стенах местного пивзавода, до сих пор ходят легенды. Месторасположение бывшего Белгородского пивоваренного завода, старые корпуса которого теперь являются памятниками архитектуры, известно многим.

В «Описании Курского наместничества» И. Ф.Башилова (1785 г.) сообщается, что в Белгороде «…погребов каменных 3, в них на продажу содержатся напитки… пиво аглицкое, полпиво московское». Данных же о варении собственного пива в Белгороде в XVIII веке не обнаружено. Однако в этот период солод, использовавшийся при варке пива, производился на двух солодовенных заводах: купца Михаила Максимовича Бутнева, основанном «издревле его отцом», и Афанасия Данилова Носова, основанном «назад тому пятнадцать лет». Эти заводы вырабатывали ржаной, овсяный и ячменный солод «доброго» качества, продавая товар на 80–100 рублей в год.

Другой важнейший компонент в пивоварении — безусловно, вода. Практически все пивные заводы России располагались возле рек, что было удобно при заборе воды для производства и заготовке льда для ледника. Не был исключением и Белгород.

С 1879 года история белгородского пивоварения связана с именем широко известного в России пивовара, дерптского мещанина Гартвига Германа, который ранее арендовал пивной завод в Малой Даниловке под Харьковом. Его продукция получила большое признание не только в нашей стране, но и за её пределами. В 1876 году харьковский пивовар Герман принимал участие во Всемирной промышленной выставке в Филадельфии, посвящённой столетию образования США. От Российской Империи было представлено около 400 экспонатов, в том числе от четырёх пивоваренных заводов: двух Царства Польского, одного Санкт-Петербургского и одного харьковского. Около 300 российских участников стали обладателями специальной бронзовой медали выставки, в их число попал и Герман.

Белгородский пивной завод Германа производил 10 тысяч вёдер в год, трудилось на нем всего от 6 до 13 рабочих, и то только полгода в зимние месяцы. Связно это было с особенностью технологии брожения пива, которое происходит при температуре ниже 10°С. 

Месторасположение завода — берег реки Северский Донец — соответствует месту старинной пивоварни Луки Третьякова. В 1869 году при первоначальной прокладке железной дороги часть городского квартала вдоль реки – частные дома Рор, Краузе, Курбатовых, пивзавод, купальни были отрезаны от города железнодорожным полотном. Эта часть города получила название «за линией железной дороги».

Белгородский период пивовара Германа был непродолжительным, всего через два года его коммерческая деятельность дала трещину. 17 августа 1881 года за неуплату налогов завод был выставлен на торги. Его купил Юлий Васильевич Эсслингер.

Сокращение пивного производства было характерно для всей России во второй половине XІX века. Постановлением Государственного Совета 26 октября 1860 г. в стране была введена акцизная система. Первоначально она помогала мелкому пивоварению, но затем и здесь началась пора жёсткой конкуренции. В результате кое‑где мелкие пивоварни закрылись. К 1865 году были увеличены цены на пиво, но в 1879 году произошло значительное повышение акциза за каждое ведро ёмкости бродильного чана с 12 до 20 копеек, что привело к очередному сокращению пивзаводов с 1881 по 1890 годы. Гартвиг Герман же ещё некоторое время продолжал варить пиво в Белгороде, но уже в статусе арендатора.

Новый хозяин Белгородского пивзавода «за линией железной дороги» Эсслингер – выпускник Харьковского университета. Преподавал русский язык в харьковской прогимназии, потом его перевели инспектором в только что образованную в Белгороде мужскую гимназию. И, по всей видимости, руководил заводом гуманитарий Юлий Эсслингер лишь формально, производством заведовал его родной брат Александр Васильевич Эсслингер, баварский гражданин, получивший российское подданство в 1884 году и причисленный к курскому мещанскому сословию. Более 20 лет он выполнял обязанности управляющего пивзаводом.

13 июля 1890 года курский нотариус заверил сделку по продаже Александром Эссленгером (по доверенности) Белгородского пивоваренного завода германскому подданному Михаилу Ивановичу Кинцу. Новый владелец имел небольшой пивоваренный завод в деревне Новое Першино Дмитриевского уезда Курской губернии, но наибольшую известность в пивоварении он получил на заводе своего брата в Воронеже. Это было крупное предприятие с известной торговой маркой «Михаил Кинц», на котором работали до 50 человек.

Во второй половине XІX века ведущую роль в развитии российского пивоварения играют немцы. Они образуют пивные сообщества и семейные пивные кланы, во взаимоотношениях которых разобраться порой очень сложно. Александр Эсслингер в разных документах упоминается и как управляющий, и как «созаводчик» на пивомедоваренном заводе Михаила Кинца.

На рубеже веков, после прокладки железнодорожных веток Белгород-Сумы и Белгород-Купянск, станция Белгород стала железнодорожным узлом. В связи с расширением станции все постройки за линией железной дороги решено было снести, в том числе и пивзавод Кинца.

После многочисленных согласований и оценок, учитывающих стоимость завода, а так же упущенную выгоду, дирекция железной дороги утвердила выкупную сумму пивзавода в 75 тыс. рублей. Финансовые документы подтверждают, что доля Александра Эсслингера в пивзаводе Михаила Кинца составляла 40 %. Так прекратила своё существование старинная белгородская пивоварня «за линией железной дороги».
 

В «Указателе фабрик и заводов Европейской России с Царством Польским и Вел. Кн. Финляндским», изданном в 1881 году под редакцией П. А. Орлова, впервые упомянут второй пивной завод во второй части Белгорода, принадлежавший полковнику М. М. Борщову. В более поздних печатных источниках упоминается завод на улице Сергиевской в доме Нездвицкой, пивоварение в котором вёл сын Гартвига Германа Артур, работавший ранее заведующим производством на чугуевском заводе «Баварское пиво на экспорт».

В последние десятилетия XIX века пивзаводом во второй части города владел почётный гражданин Владимир Михайлович Мачурин. Он сдавал его в аренду рижскому (по другим данным митавскому) гражданину Р. Ф. Арнольди. Краеведы уверены, что все упоминания о существовании во второй части Белгорода пивзавода относятся к одному и тому же предприятию на улице Сергиевской, располагавшемся на месте современного здания по улице Преображенская, 58. Это было небольшое производство, которое в 1890 году выпускало всего 3 тысячи вёдер в год, а работало на нем два человека.

Но и после сноса старого завода Александр Эсслингер не прекратил производство пива. Уже в конце 1902 году он обратился в губернское акцизное управление для освидетельствования построенного им собственного пивомедоваренного завода на улице Шоссейной (Новомосковской, сейчас это проспект Богдана Хмельницкого), остатки которого сохранились до наших дней.

Новый завод состоял из четырёхэтажной каменной солодосушилки, ледника, варочного, бродильного, моечного и разливочного отделений. Бродильное отделение состояло из восьми деревянных чанов, сусловарочный котёл был рассчитан на 385 ведер. Загрязнённую воду Везёлки нельзя было применять для производства пива, и для этих целей в варочном отделении завода был сделан абиссинский (то есть, неглубокая скважина малого диаметра) колодец с насосом. Уже к 1907 году варочный котёл заменили на объём 512 ведер, а для медоварения использовался котел на 10,5 ведра. После 1912 года на заводе прошла серьёзная реконструкция по проекту, сделанному за границей. К этому времени на заводе работали 12 человек, а продукции в год выпускалось на 43,5 тыс. рублей.

Только в 1906 году произошла выплата денег за «отчуждённый» завод. К этому времени Александра Эсслингера уже не было в живых, и причитающуюся сумму получила его жена Елена Августовна Эсслингер, ставшая владелицей завода.

С началом первой мировой войны и введением в Российской Империи сухого закона для пивных заводов настали нелёгкие времена. Нужно было перепрофилировать производства. Однако в документах за 1915 год оба завода в Белгороде числились действующими, с количеством работников в 15 человек.

После 1917 г. история белгородских пивных заводов, как и история всей большой страны, начала свой новый отсчёт. Заводы и фабрики были национализированы, а с наступлением эпохи НЭПа бывший завод Эсслингеров переименовали в «Северо-Донецкую Баварию» и сдали в аренду Льву Абрамовичу Ванштейну.

Под крышей министерства местной промышленности предприятие стало именоваться «Белгородский пивоваренный завод». Один из тяжелейших этапов его истории — затянувшееся на годы восстановление после войны. С этого времени предприятие постепенно, но довольно устойчиво модернизировало производство, наращивало объёмы выпуска, расширяло ассортимент, но, к сожалению, вплоть до развала СССР не могло покрыть даже потребности местного рынка, не говоря уже о межрегиональном. А в новое время, хотя и появились возможности для качественной перестройки — не смогло выдержать конкуренции. Устаревшая и неперспективная база не привлекала и потенциальных инвесторов. С со временем на месте производственных корпусов построили жилой комплекс – очень уж выгодное у них было расположение…

Так в 2000 г. закончилась история одного из самых старых белгородских производств. Через пару лет ничего «лишнего» не оставалось — сохранилось только историческое здание постройки 1910-х годов, которое переделали под офисы…
 

А перейдя через проспект Богдана Хмельницкого и обогнув Марфо-Мариинский монастырь, мы выйдем на улицу Пушкина. На ней сохранились старинные дома, представляющие городскую застройку XIX века: канцелярия мирового судьи, губернского секретаря Курчанинова, церковно-приходская школа, жилые дома.

По определению группы Харьковских специалистов, работавших под руководством профессора Алексея Тица, канцелярия мирового судьи Курчанинова представляет собой «редкий типологический образец здания для государственной деятельности и гражданской общественной архитектуры конца XIX века».

Чтобы спасти здание от сноса, активисты-общественники не раз выступали с предложениями отреставрировать здание. В 2010 году расселили всех жильцов, но к реставрации так и не приступили. Без присмотра помещения начали ветшать. В 2011 году случился пожар, из‑за которого выгорело всё внутреннее убранство.

В 2011 году в комментарии белгородским СМИ заместитель начальника управления архитектуры и градостроительства администрации Белгорода, Сергей Сидоров рассказал, что усадьба находится в довольно ветхом состоянии, поэтому при воссоздании облика некоторые части конструкции заменят на новые, сделанные из современных материалов. 

«Оба дома деревянные, на кирпичном фундаменте, обшиты дранкой и поштукатурены. Это типично для домов, построенных в стиле провинциального классицизма. Карнизы и колонны на фронтоне также выполнены из дерева, поэтому восстановить это будет довольно трудно», — посетовал Сидоров. 

Правда, тогда он добавил, что все сохранившиеся архитектурные детали будут использованы в воссозданных зданиях.

На дворе 2023 год — реконструкция так и не началась. Сейчас памятник архитектуры находится в плачевном состоянии…

Первую часть читайте здесь.
Вторую часть читайте здесь.

Алексей Балахонов