Живая память

Над кроватью, в простой рамочке, как это водилось в старые времена, висит портрет Михаила Константиновича и Веры Васильевны Ковалёвых. Я не застала их живыми, но мне очень захотелось узнать историю их жизни. Однажды я попросила дедушку рассказать мне о своих родителях. 

Тёплым летним вечером, после ужина, дедушка позвал меня в свою комнату. Он выдвинул ящик старенького комода и достал из него большой альбом, в котором хранились семейные фотографии и документы. Я поудобнее устроилась в кресле и приготовилась слушать его рассказ.

«Михаил Константинович Ковалёв родился 10 января 1918 года в селе Большая Халань Корочанского района Курской области. Рано остался без матери – она умерла, когда маленькому Мише не было и двух лет, – воспитывался в новой многодетной семье. Семья жила бедно, и поэтому Миша смог получить только начальное образование – 3 класса сельской школы. А после школы пошёл работать в колхоз. В 1938 году был призван в Рабоче-крестьянскую Красную армию. Служил рядовым рабочим в составе 67-го истребительно-авиационного полка ПВО, принимавшем участие в боевых действиях по освобождению Бессарабии в 1940 году.

В 1941 году, в первые дни войны, когда немецкие войска уже находились на территории России, в Брянских лесах отец попал в окружение и сутки пребывал в немецком плену. Но, как более опытный красноармеец, предложил пойти на риск и организовал побег из пока ещё плохо охраняемого лагеря. Затем он попал в полк, который защищал небо Москвы на истребителях союзников – Англии и США – и там продолжил службу. 

Мы с братом родились уже после войны и, как все мальчишки того времени, любили в неё играть. Но когда мы просили отца рассказать о войне, он всё время говорил: «Дети, лучше вам о ней ничего не знать». Наверное, он хотел оградить нас от страха, щадил. Но всё же какие‑то моменты его военной жизни мы узнавали. Например, о том, что на американских самолётах летали исключительно русские летчики, а американские офицеры только их обслуживали, производили ремонт. Американцы использовали в качестве рабочих темнокожих, а в отношениях между ними открыто проявлялась расовая дискриминация.

Отец был награждён медалями «За оборону Москвы» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

В июне 1946 года полк вместе с 319-й истребительной авиационной дивизией был расформирован, а мой отец уволен. Наконец после восьмилетней службы он смог вернуться в родное село. Здесь Михаил Константинович повстречал свою будущую жену Веру Васильевну Лавриненко.

Вера росла способным, творческим ребёнком, хорошо училась, замечательно рисовала, шила. Ей пророчили карьеру художницы, но отец не поддержал стремление к обучению, и после школы она вынуждена была пойти работать в аптеку помощником провизора.

В годы войны мама работала в трудовой артели. Шили шубы, валяли валенки для бойцов Красной армии. За свой труд она была удостоена медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» 

После войны все жители нашего села стали возвращаться к мирной жизни: сеять поля, растить детей, строить жильё и социально-культурные объекты. Мой отец освоил профессию тракториста. С техникой в колхозе было напряжённо, но отец починил старенький списанный трактор ЧТЗ С-60 и стал работать на нём, перевыполняя дневную норму. Пахали поля до кровяных мазолей, не жалея себя, не возвращаясь домой неделями. Но не унывали, умели веселиться и радовались жизни! 

За долгий добросовестный труд отец был удостоен звания «Ветеран труда».

Мама тоже работала в колхозе: летом — на полевых работах, зимой – по нарядам. А по вечерам она занималась кройкой и шитьём. Обшивала всю семью, родственников, соседей. Мои родители прожили вместе 35 лет, пока не умер отец. Вырастили нас с братом, поставили на ноги, выучили, помогали растить внуков. Мы чувствовали, что растём в порядочной, трудолюбивой семье. В семье, где чтут традиции, уважают старших, заботятся о младших».

В комнату заглянула бабушка

— Что‑то вы засиделись, поздно уже, пора спать.

— Бабушка, ещё немножко, мне дедушка так интересно о своих родителях рассказывал, – сказала я, словно очнувшись от глубоких дум.

— А твой отец воевал? Ты расскажешь о нём?

— У нашей бабушки отец – настоящий герой, – сказал дедушка.

— Да, – сказала бабушка, – мой отец Иван Никитович Баюра, уроженец села Ольшанка Чернянского района, служил в 673-м артиллерийском полку знаменитой Идрицкой дивизии. Это её штурмовой флаг водружён 1 мая 1945 года на крыше Рейхстага в Берлине. Отец был призван на фронт в январе 1943 года, а уже в марте 43-го в боях под Белгородом проявил себя мужественным воином и был награждён медалью «За отвагу».

Иван Никитович Баюра / Фото: архив семьи Ковалёвых

В наступательных боях на территории Латвийской ССР он умело обеспечивал бесперебойную связь командира дивизии с батареями. В боях под городом Резекне в течение суток под сильным артиллерийским огнём отец обеспечивал связью командный пункт дивизиона с пехотой, чем давал возможность вести артиллерийский миномётный огонь по узлам сопротивления противника. В этом бою ликвидировал 24 порыва линии связи. А в боях под Тирасполем, под огнём артиллерии, им было исправлено 19 порывов линии.

За эти бои отец получил высокую правительственную награду – орден Славы III степени. Отец не жалел себя, всегда был впереди, на линии огня. 

Бабушка развернула сложенную вчетверо бумагу и показала мне грамоту, в которой говорилось о четырёх благодарностях Верховного Главнокомандующего Советского Союза И. В. Сталина сержанту Ивану Никитовичу Баюра.

Мы разошлись, когда было уже далеко за полночь, но спать мне совсем не хотелось. Меня переполняло чувство гордости за свою семью, за тот вклад, который она внесла в великое общее дело.

Скоро рассвет, взойдёт солнце и согреет землю. Начнётся новый мирный день…

Ангелина Лисицкая, ученица гимназии № 3 г. Белгорода