Дети-сироты Корочанского детского дома в годы Великой Отечественной войны

Летом у нас в школе-интернате шёл капитальный ремонт старой части здания: менялись обои, дверные блоки, ломались и строились межкомнатные перегородки. Когда из‑за оторванного фанерного щита вывалилась стопка газетной бумаги, на неё поначалу даже не обратили внимания, но затем стали собирать сильно повреждённую мышами и временем бумагу, и оказалось, что это документы.

Все документы – справки, заявления, табели успеваемости, акты передачи детей были аккуратно пришиты к газетам военной поры. Таким образом, в наших руках оказались сразу два письменных исторических источника: газеты военной поры и личные дела детей-сирот Корочанского детского дома.

Газеты 1941–1945 годов содержали информацию об окружении больших немецких группировок и вреде, который был причинён советским городам и сёлам за время немецкой оккупации. Сводки Совинформбюро сообщали об освобождении Алушты, Бахчисарая, Карасубазара и других советских городов. Статьи и фотографии рассказывали о похоронах генерала армии Николая Ватутина.

14 личных дел воспитанников Корочанского детского дома, которые поступили сюда в 1943–1945 годах, рассказывали о судьбах детей-сирот военной поры.

Бывшая воспитанница детского дома Тамара Фёдоровна Гольцева вспомнила, что в этом помещении в середине 20-го века находилась канцелярия, а у этой стены стоял сейф с документами. Как целая папка могла оказаться внутри стены? Тамара Фёдоровна предполагает, что «…документы, которые лежали на высоком сейфе, могли упасть за неплотно прибитый фанерный щит и «ждать», пока люди найдут их…»

Листая и читая пожелтевшие от времени, пришитые к страницам газет, документы, мы узнали, что все дети оказались в детском доме, потому что их матери умерли, а отцы воевали на фронте или уже погибли. Дети поступали на государственное обеспечение по предложениям и заявлениям исполкомов горсовета, сельсоветов, райсовета и направлялись органами НКВД.

О родителях одного ребёнка в личном деле нет никаких сведений. В личном деле написано: «…мальчик — сирота Сакут Павел Петрович, 1935 года рождения. Мальчик родом из Сибири, прибыл в Корочу летом 1943 года. Сведений о родителях — нет».

Два ребёнка (брат и сестра) пришли в городской отдел НКВД города Белгорода сами, потому что умерла мама, а близких родственников нет.

Четыре ребёнка переданы в детский дом близкими родственниками, так как «нет возможности кормить и содержать».
О том, что «содержать» в годы войны было нелегко даже в детском доме, рассказывают следующие документы.
На одном из них рукой директора написано: «Без путёвки ОблОНО принять детей не имею права. Прошу телеграфом добиться разрешения».

Другой документ более лояльный, так как директор согласен принять детей от Погореловского сельского совета, но только «при условии обеспечения их койками и постельными принадлежностями».

Недостаток одежды, постельного белья, кроватей сохранялся в детском доме до конца 1940-х годов. Однако бывшие воспитанники детского дома пишут в своих воспоминаниях, что «жили в детдоме хорошо: воду каждый день возили из криницы (у речки), кормили нас три раза в день, давали 500 грамм продуктов каждому».

Я взвесила на весах 500 грамм – это три небольших яблока, или меньше чем буханка хлеба! Но уже постаревшие и поседевшие «дети войны» считают, что они хорошо жили в детском доме! Я преклоняюсь перед ними. Они – Герои (или святые)!

Вызывает уважение, что после окончания войны четыре дальних родственника обратилась в детдом с просьбой забрать детей, «так как их материальное положение улучшилось».

Ещё больше удивления и восхищения вызывает тот факт, что в августе 1944 года (то есть ещё во время войны) в администрацию детского дома обратилась жительница села Языково Яблоновского сельского совета Курской области Наталья Тимофеевна Решетова, пожелавшая взять «для воспитания ребёнка-сироту, который не являлся близким или знакомым ей человеком». Однако, как ответили на такое заявление органы народного образования и детского дома, мне не известно (я даже позвонила в Яблоновскую администрацию, но там ничего не знают об этих людях).

…Листая ветхие от времени страницы личных дел детей-сирот, страницы, пришитые и приклеенные на пожелтевшие газеты военной поры, я часто стараюсь представить себе этих мальчиков и девочек. Иногда мне кажется, что «между нами пропасть»! С другой стороны – они так похожи на моих ровесников – детей 21-го века. Но в их жизни была Великая Отечественная война.

Анастасия Сухова, ученица Корочанской школы-интерната