Я знаю, сегодня большой праздник – так говорила накануне бабушка. И называется он так же, как хлеб – Пасха.
Я встаю и подхожу к столу. Так хочется отрезать или отщипнуть от пасхи хотя бы малюсенький кусочек и отправить его в рот! Но моя рука замирает: на сахарной верхушке леденцовыми крошками выложены буквы «ХВ». Что они означают?
Я пытаюсь догадаться: хлеб воскресный, хлеб весенний, хлеб вкусный... Но все мои предположения кажутся неубедительными: в буквах есть какая-то тайна – я это чувствую трепетной мальчишеской душой.
Вчера вечером бабушка пошла в церковь, сказав: «На всенощную. Ты пока мал, Валерик, не выстоишь, а подрастёшь – будем вместе ходить».
Когда она успела испечь хлеб и покрасить яички в луковой шелухе? Ведь я слышал сквозь сон – вернулась бабушка далеко за полночь.
А кулич пахнет вкусно-вкусно! Не удержавшись, провожу по сахарной пудре пальцем, и рядом с буквами «ХВ» остается бороздка от моего прикосновения. Слизываю белую пыльцу: сладко!
В окне – щедрое весеннее солнце. Оно наполняет комнату ярким светом, и хочется скорее бежать на улицу, радоваться и веселиться.
Стук по стеклу, и я вижу улыбающуюся рожицу моего закадычного дружка Тольки Давыдова. Он показывает на ладонях два крашеных яйца. Голоса Тольки я не слышу, но по движению губ угадываю: «Айда на улицу! Будем стукаться пасхальными яйцами».
Эта игра мне нравится: чьё яйцо не разобьётся – тот выиграл, и он забирает яйцо побеждённого. Правда, в прошлом году Толька меня, было, надул: играл деревянным яйцом, но обман я быстро раскусил.
Мигом натягиваю штаны и рубашку, хватаю с тарелки пару яиц – и к дверям. «Куда без завтрака?» – кричит незлобиво вслед бабушка. Но я уже во дворе, где всё зелено, где одурманивающе пахнет цветущая черёмуха, и от этого чуть-чуть кружится голова.
Как хорошо: праздник, Пасха!
...Сколько тогда мне было лет: шесть, пять, четыре?.. А кажется, словно вчера.
Я давно знаю: буквы «ХВ» означают «Христос воскрес». И всё-таки в них есть какая-то досель не разгаданная мной вечная тайна.